Но зачем им тело? Какая-то тайна в этом есть. Кто им сказал, что я собираюсь к дому, где проживает Фремов? Об этом знал только один человек – Пётр. Который, кстати, и задержал меня покупкой револьвера и прогулкой, почти на час. Как раз этого могло хватить, чтобы успеть к дому на час раньше них, если выехать одновременно. За это время вполне возможно изъять необходимые документы, а затем ждать подходящего момента, чтобы похитить тело. Нет тела, нет и дела. Без него невозможно сделать анатомическое исследование причины смерти. Слова и выводы к делу не пришьёшь! Неужели Брежнёв – предатель? Не может быть, хотя в жизни бывают более странные вещи, и совпадения. Надо будет понаблюдать!».
Убедившись в бесполезности дальнейшего осмотра, поблагодарил надзирателя и убыл на завод. Подъехав к правлению, вошел в кабинет Петра. Хозяина кабинета не было, на столе лежала подборка газет Тульские губернские ведомости. Внимательно осмотрев лист газеты, небрежно брошенной на столе отдельно от основной подшивки, он обратил внимание на объявление о продаже спичек оптом и розницу представительством Курской фабрики. Оно располагалось по Петровской улице. Объявление было подчеркнуто. Сыщик все понял и быстро спустился вниз. В отличие от бесшабашного графа, рванувшего по адресу представительства и не понимающего степень реального риска, он риск осознавал. Ни один человек не захочет расстаться со своими тайнами, тем более если они «дурно пахнут» и могут привести к бедам для него. Если мертвые трупы пропадают и обстреливают представителя власти, то дело серьёзно. А если в этом представительстве продали фосфор Фремову, то за этим или стоит организованная группа или этих свидетелей могут убрать, что бы они не выдали заказчика. Если только заказчик не покойный Фремов. Ему уже всё равно. Хотел выехать немедленно, но не получилось. Кучер кормил и поил лошадь. Кроме того, внизу, у входа в правление стоял, прислонившись к фонарному столбу, заложив ногу за ногу, вокзальный приятель Пашка. Сыщик совсем забыл, что сам его пригласил, пообещав временную работу посыльным. Поторопив кучера, подозвал к себе паренька.
– Здравствуй, Павел. Как твой промысел, даёт ли доход? Приближает тебя к тюрьме, да к каторге?
– Здорово, дядя. Вольна баба в языке, а чёрт в бабьем кадыке. Ты, дядя, говори да не заговаривайся, за руку меня не ловил. Сам приглашал, обещал пособить с работой, я пришёл, а от тебя одни упрёки. Так!
– Ну-ну, не обижайся! Я шутя. Времени у меня маловато здесь разговаривать, давай по дороге всё обсудим. Садись со мной, поехали по одному важному делу, – пригласил его Евграф, указывая рукой на экипаж, который был уже готов к поездке.
Пашка с интересом оглядел «породистый» экипаж и без колебаний запрыгнул на сиденье. Выехав от завода вместе с сыщиком, он некоторое время с удовольствием смотрел по сторонам. Гордо посматривая на прохожих и строя рожи таким же как он сам босякам, попадавшимся на пути. Но вскоре ему это наскучило. Кучер по просьбе Евграфа ехал быстро, покрикивая на обывателей заранее, чтобы те не попали под лошадь.
– Ну что, дядя, нашли труп? – бесшабашно, с хитрецой спросил Пашка.
– А ты, чертёнок малый, откуда знаешь? – спросил удивленно сыщик.
– Да есть добрые люди. Дядька Никанор, надзиратель зареченский, бабе своей рассказывал. Сын его Егорка, дружок мой, мне рассказал, как оно всё было. Как ночью приехали и до утра сторожили на Безымянной улице. Особо говорил, что какой-то дядька из полиции всё там обыскал и к церкви даже ходил. Дюже строгий. Да ты дядя не дрейфь, у нас тайны не выдают. Я смекнул, что ты это был, вот и решил навестить.
– Я и смотрю, что тайны не выдают! А ты что живёшь там, в Заречье?
– Так и есть. Угадал, – ответил Павел.
Евграф ехал некоторое время молча, думая о своем: «Только ему с Бестужевым кажется, что они секрет сохраняют, а получается, что слух пошёл уже по Оружейной слободе. Сегодня баба надзирателя знает и сын её, да Пашка. Завтра и другие бабы да обыватели узнают. Вправду русские пословицы говорят: «Где сатана не осилит, да не сможет, там баба поможет. Где сатана не справиться, туда бабу пошлёт!»».
– Что молчишь? Удивил тебя? – спросил Павел.
– Ну а кто еще владеет тайной, можешь узнать? Да и вообще собрать информацию по этому случаю, – спросил у паренька сыщик.
– Разведаю, так и быть. Я этого Фремова видел раньше, нелюдимый человечище. Да и люди к нему ходили какие-то странные, всё больше вечерами, по одиночке в доме собирались. Дворами приходили. У нас думают, что ведьмуют наверное. Последить можно! – загорелся поручением Пашка.
– А что за люди? – уточнил сыщик.
– Да не знаю, не наши, не Зареченские. По одежде тоже не поймёшь, кто такие? Но одеты все прилично, не рвань.
– Давай, если не в тягость. Да не бесплатно. Заработанный ломоть, всяко лучше ворованного каравая. Заплачу, если информация толк будет иметь, – решил привлечь Пашку к сбору сплетен и досужих разговоров Евграф, а вдруг, что-то дельное появиться.
– Хорошо! Сегодня похожу по слободе, может, что и узнаю, – ответил паренёк.
Держался он очень серьезно, не по годам. Всем видом показывая, что он делает большое одолжение, несмотря на недостаток своего времени, что разрешает прокатить его в экипаже. Серьёзность его еще более увеличилась, после того как сыщик дал ему поручение.
– И часто они приходили? – опять спросил сыщик.
– Кто? – переспросил Пашка, занятый осмотром улиц.
– Посетители этого Фремова? – уточнил сыщик.
– А, эти?! Да нет, раз в месяц. Не чаще.
Глава 12 Огненная печать. Кастрация
На окраине Тулы, в старенькой избе, с утра шла полным ходом подготовка к действиям огненного крещения. Макар Мишкин ходил из угла в угол, не находя себе места от переживаний и волнений. Его то бросало в холод, и он дрожал всем телом, то в жар, и он покрывался потом. Трое новых для него «корабельных братьев» проводили подготовку, не обращая внимания на Макара. Это был Фёдор, ближний помощник «Кормчего» и уставник «корабля». Егор, мастер огненного крещения и ещё один, ранее Макаром неведомый. Видно, на прошлом радении он отсутствовал. Ждали «Кормчего». По середине избы к одной из стен поставили большую скамью. Вскипятили воды в большом количестве. Приготовили чистые полотенца. Выварили в особом настое из трав полоски материи, специально нарезанные для бинтования. Постелили свежую постель. На кухонном столе лежала холщовая сумка, видимо с лекарственными мазями, снадобьями, инструментами и приспособлениями для огненного крещения. Макар поглядывал на эту сумку с опаской. Уж больно страшно всё это действие. Жена с детишками находились в деревне, по договорённости должна была прибыть через неделю. По словам Егора, весь уход за новообращённым должен был осуществить именно тот, новый человек, по имени Василий, которого и не знал ранее Макар. Был он задумчив и молчалив. В подготовке к огненному крещению особо не участвовал, был на подручных работах.
– Что, Василий, как дела в хозяйстве? – спросил Фёдор, лицемерно улыбнувшись.
– Нууууу, – ответил мужичок, кивнув головой и простецки улыбнулся.
«Так он немой! А как же я разговаривать с ним буду?», – подумал Макар.
– Ну и молодец. Молчанье – золото! – заявил Егор, ухмыльнувшись, и продолжил приготовления.
«Несколько дней не сплю, как же тяжко. С того момента, когда был на радении и не спится. Мысли одна страшнее другой. А вдруг я умру, когда огненное крещение пройду? Вдруг в страшных мучениях на тот свет отойду? Может, отказаться? Да как откажусь? Как? Все тайны узнал, всех в лицо увидел. Со многими познакомился. Деньги взял, половину потратил на одежду для жены и детей. На утварь всякую. Долги раздал. В избу вот заехал из глубокой деревни с окраины Тульской губернии. Извозчиком уже почти как месяц работаю. Деньжата появились. Так если пойдёт, то через год отдам деньги Кормчему за арендованную коляску и коня. И за избу расплачусь. Тогда все деньги в семье останутся. Кормчий обещал, что после первой печати ещё два рубля подарит. Жена сказала: « Как хочешь, так и делай».
